Судебные решения, арбитраж
Финансовая аренда (лизинг); Банковские операции
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Рычкова М.Ф.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики в составе:
председательствующего судьи Анисимовой В.И.,
судей Глуховой И.Л., Рогозина А.А.,
при секретаре С.,
рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Ижевске 28 декабря 2015 года дело по апелляционной жалобе индивидуального предпринимателя Б. на решение Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 04 сентября 2015 года, которым оставлены без удовлетворения исковые требования индивидуального предпринимателя Б. к Х., <данные изъяты> о признании сделки - договора от 17 марта 2015 года купли-продажи трактора-экскаватора VOLVO <данные изъяты>, заключенного между <данные изъяты> и Х., недействительным (ничтожным), применении последствий недействительности (ничтожности) сделки.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Удмуртской Республики Анисимовой В.И., объяснения представителя Х. по доверенности Н., полагавшего доводы жалобы необоснованными, Судебная коллегия
ИП Б. обратился в суд с иском к Х., <данные изъяты> (далее <данные изъяты>) о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки. Свои требования истец мотивировал тем, что определением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 16.03.2015 года по гражданскому делу по иску ИП Б. к <данные изъяты> о взыскании задолженности приняты обеспечительные меры в виде ареста на денежные средства и иное имущество должника <данные изъяты>. Несмотря на запрет, между <данные изъяты> и Х. 17.03.2015 года заключен договор купли-продажи трактора-экскаватора VOLVO, <данные изъяты>. Ссылаясь на то, что на момент заключения договора <данные изъяты> не имело права на отчуждение указанного автомобиля иному лицу, право собственности на предмет сделки Х. не перешло, истец на основании ст. 168 ГК РФ просил признать договор купли-продажи транспортного средства от 17.03.2015 года недействительной (ничтожной) сделкой, применить последствия недействительности сделки.
В судебном заседании ИП Б. и его представитель В. исковые требования поддержали.
Представитель Х., <данные изъяты> - Т. возражала против исковых требований.
Х., будучи надлежащим образом извещенная о времени и месте рассмотрения дела, в суд не явилась, в силу ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГПК РФ) дело рассмотрено и ее в отсутствие.
Суд постановил вышеуказанное решение.
В апелляционной жалобе ИП Б., просит решение суда отменить, ссылаясь на его незаконность и необоснованность, поскольку законом не предусмотрено освобождение должника от исполнения судебного решения по причине его неосведомленности о принятом акте, договор лизинга N-ИЖС не может являться допустимым доказательством по делу, поскольку на момент заключения предварительного договора купли-продажи <данные изъяты> не являлось собственником спорного имущества, соответственно не могло заключать договоры, направленные на распоряжение имуществом в будущем, представленные ответчиками доказательства законности отчуждения имущества опровергают первоначально представленные, что позволяет сделать вывод о том, что сделка совершена для вида, фактически сторонами не исполнялась, а правоотношения между <данные изъяты> и Х. возникли на основании договора займа, договора залога и соглашения.
В соответствии со ст. 167 ГПК РФ апелляционная жалоба рассмотрена в отсутствие неявившихся лиц.
Обсудив доводы апелляционной жалобы, рассмотрев дело в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах ее доводов, суд апелляционной инстанции находит решение суда подлежащим отмене, как основанное на неправильном применении норм материального права и противоречащее фактическим обстоятельствам дела. Доводы апелляционной жалобы истца являются обоснованными.
Из материалов дела следует, что определением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 16.03.2015 года по гражданскому делу по иску ИП Б. к <данные изъяты> о взыскании денежных средств, в связи с ненадлежащим исполнением договора субподряда, применены меры обеспечения иска - наложен арест на денежные средства (в том числе на денежные средства, которые будут поступать на банковские счета в будущем) и иное имущество, принадлежащие <данные изъяты> в пределах суммы исковых требований в размере 2105589,73 рублей.
В соответствии с актом приема-передачи транспортного средства от 17.03.2015 года в соответствии с договором купли-продажи транспортного средства N от 17.03.2015 года <данные изъяты> передало, а Х. приняла оформленную документацию и транспортное средство экскаватор <данные изъяты>.
Отчуждение должником имущества, на которое наложен арест, побудило истца обратиться в суд с настоящим иском и стало предметом судебного разбирательства.
Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении исковых требований, руководствовался статьями 12, 166, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГК РФ), согласно которым иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее ничтожности может быть удовлетворен, в случае, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности сделки.
Поскольку истцом не указано право (законный интерес) защита которого будет обеспечена в результате применения последствий ничтожной сделки, суд отказал в удовлетворении иска.
При этом суд не усмотрел оснований для признания действий ответчика по отчуждению принадлежащего ему имущества недобросовестными, наличие злоупотребления правом с их стороны, поскольку ответчики объективно не знали и не могли знать о принятом судебном акте, а спорный автомобиль находился в лизинге.
Судебная коллегия выводы суда находит основанными на неправильном применении ст.ст. 12, 166, 168 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) и толковании положений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" и не соответствующими фактическим обстоятельствам, установленным в ходе судебного разбирательства.
В соответствии со ст. 166 ГК РФ (здесь и далее в редакции, действующей на момент заключения оспариваемой сделки, т.е. на 17.03.2015 г.) сделка недействительна по основаниям, установленным ГК РФ, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка) (п. 1); требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо; требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной (п. 3).
Поводом для обращения в суд ИП Б. к ответчикам с иском о признании сделки ничтожной и применении последствий ее недействительности послужило наличие перед истцом долга <данные изъяты> в размере 2 105 589 руб. 73 коп., взысканного решением Арбитражного суда УР от 17 марта 2015 г., вступившим в законную силу.
ИП Б., не являясь стороной сделки, имеет право ее оспаривать, поскольку имеет имущественный интерес в применении последствий недействительности сделки. В результате возврата ответчиком Х. трактора-экскаватора <данные изъяты> ответчику <данные изъяты> истец, как кредитор названного юридического лица, будет иметь право на обращение взыскания на указанное имущество. При этом, не имеет правового значения, в порядке какой очередности истец будет иметь право на обращение взыскания на транспортное средство.
В соответствии с п. 2 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Согласно п. 1 ст. 174.1 ГК РФ (вступившего в силу с 1.09.2013 г.) сделка, совершенная с нарушением запрета или ограничения распоряжения имуществом, вытекающих из закона, в частности из законодательства о несостоятельности (банкротстве), ничтожна в той части, в какой она предусматривает распоряжение таким имуществом.
Определением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 16 марта 2015 года наложен арест на денежные средства и иное имущество, принадлежащее ООО "Регион 18".
По смыслу ч. 4 ст. 80 Федерального закона от 2 октября 2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" арест имущества должника включает запрет распоряжаться имуществом, а при необходимости - ограничение права пользования имуществом или изъятие имущества.
Определение Арбитражного суда Удмуртской Республики от 16 марта 2015 года, которым приняты меры по обеспечению иска, вступило в силу, в соответствии с ч. 1 и ч. 4 ст. 96 Арбитражного процессуального кодекса РФ, приводится в исполнение немедленно и сохраняют свое действие до фактического исполнения судебного акта, а кроме того, в силу ст. 16 Арбитражного процессуального кодекса РФ, имеет обязательный характер. Процессуальные нормы не возлагают на суд обязанность по уведомлению участвующих в деле лиц о принятых обеспечительных мерах.
Оспариваемый истцом договор купли-продажи транспортного средства между <данные изъяты> и Х. заключен 17.03.2015 года, т.е. после принятия Арбитражным судом Удмуртской Республики мер обеспечения по иску, в связи с чем, названная сделка в части распоряжения имуществом является ничтожной.
Вместе с тем, в п. 2 ст. 174.1 ГК РФ законодателем закреплено, что сделка, совершенная с нарушением запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного в судебном или ином установленном законом порядке в пользу его кредитора или иного управомоченного лица, не препятствует реализации прав указанного кредитора или иного управомоченного лица, которые обеспечивались запретом, за исключением случаев, если приобретатель имущества не знал и не должен был знать о запрете.
Согласно правовой позиции, изложенной в п. 95 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" в силу положений пункта 2 статьи 174.1 ГК РФ в случае распоряжения имуществом должника с нарушением запрета права кредитора или иного управомоченного лица, чьи интересы обеспечивались арестом, могут быть реализованы только в том случае, если будет доказано, что приобретатель имущества знал или должен был знать о запрете на распоряжение имуществом должника, в том числе не принял все разумные меры для выяснения правомочий должника на отчуждение имущества.
В связи с изложенным, существенным обстоятельством для рассмотрения спора является установление добросовестности ответчика Х., как приобретателя имущества, знала и должна ли знать о запрете на распоряжение имуществом.
Из разъяснений, имеющихся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" следует, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ)).
Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).
Имеющиеся в материалах дела доказательства свидетельствуют о недобросовестности приобретателя имущества Х., привлеченного в качестве ответчика.
Позиция ответчиков в рассматриваемых правоотношениях сводилась к доводам о законности владения Х. трактором-экскаватором <данные изъяты> и ее добросовестности при совершении оспариваемой сделки.
В обоснование своей позиции ответчики суду представили:
- договор купли-продажи транспортного средства N от 17.03.2015 года, согласно которому продавец <данные изъяты> продает Х. транспортное средство экскаватор <данные изъяты>. В соответствии с условиями договора купли-продажи стоимость транспортного средства определенного сторонами в сумме 1 070 000 рублей покупатель уплачивает продавцу в день заключения наличными денежными средствами (л.д. 12);
- акт приема-передачи транспортного средства от 17.03.2015 года в соответствии с договором купли-продажи транспортного средства N от 17.03.2015 года, из которого усматривается, что <данные изъяты> передало, а Х. приняла оформленную документацию и транспортное средство экскаватор <данные изъяты>. Расчет между продавцом и покупателем произведен в полном объеме. Денежные средства за проданное транспортное средство в сумме 1 070 000 рублей получены представителем продавца <данные изъяты> по доверенности В. (л.д. 11);
- паспорт транспортного средства экскаватора VOLVO <данные изъяты>, выданного 17 марта 2015 года, собственником является Х.
Также ответчиками суду представлялся предварительный договор купли-продажи от 01 октября 2014 года, заключенный между <данные изъяты> - продавцом и Х. - покупателем, согласно которому стороны обязуются заключить договор купли-продажи экскаватора VOLVO <данные изъяты> с момент перехода права собственности на транспортное средство продавцу (л.д. 32).
Представлена расписка от 30.10.2014 г. о том, что Х. передала В., денежную сумму в размере 963 000 рублей по предварительному договору купли-продажи от 01.10.2014 г. транспортного средства экскаватор <данные изъяты> (л.д. 33). Расписка подписана Х. и В.
Расписка от 17.03.2015 г. свидетельствует о получении В. от Х. денежной суммы в размере 107 000 рублей по договору купли-продажи от 17.03.2015 г. транспортного средства экскаватор <данные изъяты> (л.д. 36). Расписка подписана Х. и В.
В подтверждение сложившихся правоотношений между ответчиками суду предъявлен договор займа с залоговым обеспечением N от 30 октября 2014 года заключенный между Х. - заимодавцем, и <данные изъяты> - заемщиком, согласно которому заимодавец передает заемщику денежные средства в размере 963 000 рублей. В целях обеспечения надлежащего исполнения своих обязательств по возврату суммы займа в срок действия договора заемщик предоставляет в залог экскаватор марки <данные изъяты>. В пункте 4.1 договора срок его действия сторонами определен в течение 3 месяцев (л.д. 106).
Согласно договору о залоге имущества от 30 октября 2014 года, заключенному между Х. - залогодержателем, и <данные изъяты> - залогодателем, залогодержатель предоставляет залогодателю заем в сумме 963 000 рублей, а залогодержатель в обеспечение возврата полученного займа передает в залог экскаватор марки <данные изъяты> (л.д. 112).
Согласно соглашению от 10 марта (год не указан) в связи с неисполнение заемщиком своих обязательств по договору займа с залоговым обеспечением N от 30.10.2014 г. стороны пришли к соглашению о передаче залогового имущества экскаватора марки <данные изъяты> в собственность заимодавца.
В материалах дела имеются договор лизинга от 16.08.2013 г., заключенный между <данные изъяты> - лизингодателем, и <данные изъяты> - лизингополучателем, предметом которого являлся экскаватора <данные изъяты>. Общая сумма лизинговых платежей установлена в размере 1 337 473,35 рублей.
Вместе с тем все вышеперечисленные доказательства не подтверждают законность владения ответчицы Х. экскаватором марки <данные изъяты> поскольку логический анализ предварительного договора купли-продажи, договора займа с залоговым обеспечением, договора купли-продажи в хронологической последовательности исключают возможность и необходимость их заключения, а некоторые из условий договоров являются взаимоисключающими, свидетельствуют о непоследовательности действий ответчиков.
Так, из условий п. 2.6 договора лизинга от 16.08.2013 г., заключенный между <данные изъяты> - лизингодателем, и <данные изъяты> срок его действия определен 18 месяцев со дня подписания акта приема-передачи. Акт приема-передачи суду не представлен. Согласно пункту 1.2.1 договора лизинга имущество <данные изъяты> передается во временное владение и пользование лизингополучателя. Пунктом 8.4 стороны обязуются заключить в будущем договор купли-продажи при условии лизингополучателем уплаты стоимости имущества (л.д. 29).
В соответствии со ст. 665 ГК РФ по договору финансовой аренды (договору лизинга) арендодатель обязуется приобрести в собственность указанное арендатором имущество у определенного им продавца и предоставить арендатору это имущество за плату во временное владение и пользование. Арендодатель в этом случае не несет ответственности за выбор предмета аренды и продавца.
Из положений п. 1 ст. 11 ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" усматривается, что предмет лизинга, переданный во временное владение и пользование лизингополучателю, является собственностью лизингодателя.
Пунктом 5 статьи 15 Федерального закона "О финансовой аренде (лизинге)" предусмотрено, что по договору лизинга лизингополучатель обязуется: принять предмет лизинга в порядке, предусмотренном указанным договором лизинга; выплатить лизингодателю лизинговые платежи в порядке и в сроки, которые предусмотрены договором лизинга; по окончании срока действия договора лизинга возвратить предмет лизинга, если иное не предусмотрено указанным договором лизинга, или приобрести предмет лизинга в собственность на основании договора купли-продажи.
Согласно п. 1.2 предварительного договора от 01 октября 2014 года сторонами сделки Х. и <данные изъяты> оговаривается, что транспортное средство экскаватор марки <данные изъяты> находится в лизинге по договору от 16.08.2013 г.
Все изложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что предварительный договор купли-продажи от 1 октября 2014 года и договор займа с залоговым обеспечением от 30 октября 2014 года заключены в момент действия договора лизинга, когда имущество у <данные изъяты> находилось во временном владении и пользовании, когда по смыслу ст.ст. п. 2 ст. 8, 17, 18, 19 ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)", право на заключение перечисленных договоров предоставлено только лизингодателю, а лизингополучатель обладает правом передачи имущества только в сублизинг, при этом, получив предварительное согласие лизингодателя, которым являлся ООО "Балтийский лизинг".
Право собственности у <данные изъяты> на экскаватор марки <данные изъяты> возникло только 11 марта 2015 года, после заключения договора купли-продажи транспортного средства с обществом ограниченной ответственностью "Балтийский лизинг" и передачи имущества по акту от 11 марта 2015 года. С момента возникновения права собственности должник <данные изъяты> имеет право распоряжаться имуществом, как своим собственным, в связи с чем, предварительный договор купли-продажи от 01.10.2014 г. и договор займа с залоговым обязательством от 30.10.2014 года не влекут правовых последствий для разрешения заявленного спора.
Кроме того, буквальное толкование договора купли-продажи транспортного средства N от 17.03.2015 года, акта приема-передачи транспортного средства от 17.03.2015 года позволяет сделать вывод о том, что расчет между продавцом <данные изъяты> и покупателем Х. произведен в этот день, т.е. 17 марта 2015 г., в полном объеме. Денежные средства за проданное транспортное средство в сумме 1 070 000 рублей получены представителем продавца <данные изъяты> по доверенности В. (л.д. 11). При этом, договор купли-продажи от 17.03.2015 г. не содержит сведений о частичном исполнении договора сторонами ранее по предварительному договору купли-продажи, денежные суммы полученные В. не направлены в погашение заемных обязательств, полученных по договору займа от 30.10.2014 г., что было бы более логичным, если бы между сторонами сложились заемные обязательства. Следует отметить, что исполнением сторонами 17 марта 2015 года вышеназванного договора купли-продажи утрачивается смысл заключения договора о залоге имущества от 30 октября 2014 года. Соглашение от 10 марта о передаче залогового имущества экскаватора марки <данные изъяты> в собственность заимодавца - Х. без указания года заключения не является допустимым доказательством, подтверждающим возникновение каких-либо правоотношений между ответчиками. Это обстоятельство свидетельствует о том, что соглашение от 10 марта (без указания года заключения) о передаче залогового имущества экскаватора марки <данные изъяты> в собственность заимодавца - Х. сторонами договора фактически не было исполнено.
Последующее заключение договора купли-продажи и фактическое его исполнение, повлекшее переход права собственности от продавца к покупателю, свидетельствуют об изменении намерений сторон по передаче залогового имущества во исполнение договора займа и подтверждают юридическое оформление сложившихся правоотношений, как договор купли-продажи.
Системный анализ таких доказательств, как предварительный договор купли-продажи от 01.10.2014 г., договор займа с залоговым обязательством от 30.10.2014 г., договор купли-продажи от 17.03.2015 г. дают повод для суждений о создании ответчиками видимости сложившихся правовых отношений, с целью освобождения имущества - экскаватора марки <данные изъяты> из-под обеспечительных мер, принятых Арбитражным судом Удмуртской Республики. Эти выводы в целом подтверждаются показаниями свидетеля В., допрошенной в ходе судебного разбирательства от 23.07.2015 г. (л.д. 86), предупрежденной об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, являющейся работником <данные изъяты> и подтвердившей наличие факта родственных отношений между Х. и директором <данные изъяты> В. Из показаний указанного свидетеля усматривается тот факт, что фактически в кассу <данные изъяты> денежные средства по предварительному договору купли-продажи от 01.10.2014 г. и по договору займа от 30.10.2014 г. от Х. не поступали. Эти показания свидетеля в целом подтверждаются представленными расписками от 30.10.2014 г. свидетельствующими о передаче Х. В. денежных сумм в размере 963 000 рублей по предварительному договору и от 17.03.2015 г. в размере 107 000 рублей по договору купли-продажи от 17.03.2015 г. транспортного средства экскаватор <данные изъяты> (л.д. 36). Расписка подписана Х. и В., как физическими лицами, исключающими выводы о возникновении правоотношений между Х. и <данные изъяты>. Только после дачи изложенных показаний свидетелем, суду ответчиком В. были представлены приходные кассовые от 30.10.2014 г. на сумму 963000 руб. и от 17.03.2015 г. на сумму 107 000 рублей, а также документы "касса" за 30.10.2014 г. на сумму 963000 руб. и за 17.03.2015 г. на сумму 107 000 рублей, свидетельствующими о поступлении денежных средств в <данные изъяты>, но документы за бухгалтера и за кассира подписаны одним лицом, директором В., что возможно в силу положений ч. 3 ст. 7 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (далее ФЗ "О бухгалтерском учете") только при упрощенной процедуре бухгалтерской отчетности, но это обстоятельство ответчиком <данные изъяты> не подтверждено. Требованием части 3 ст. 9 названного Закона является изготовление первичного учетного документа при совершении факта хозяйственной жизни, а если это не представляется возможным - непосредственно после его окончания. Лицо, ответственное за оформление факта хозяйственной жизни, обеспечивает своевременную передачу первичных учетных документов для регистрации содержащихся в них данных в регистрах бухгалтерского учета, а также достоверность этих данных.
В связи с изложенным, перечисленные доказательства нельзя признать достоверными, поскольку нет сведений, подтверждающих их своевременную регистрацию и в каких регистрах бухгалтерского учета они хранятся, чтобы исключить мнимость и притворность объекта бухгалтерского учета (ч. 2 ст. 10 ФЗ "О бухгалтерском учете").
Таким образом, Судебная коллегия полагает, что ответчик Х. знала о наличии обременения на предмет совершенных ею с <данные изъяты> сделок - экскаватор <данные изъяты>, но действовала недобросовестно.
В соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
Истец просит применить последствия недействительности сделки. При этом, не уточняя, какие правовые последствия недействительности сделки просит применить. В этой связи, принимая во внимание правовую позицию, изложенную в п. 78 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", согласно которой исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 ГК РФ иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее недействительности может также быть удовлетворен, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки.
Поскольку долг <данные изъяты> в размере 2 105 589 руб. 73 коп., взысканный решением Арбитражного суда УР от 17 марта 2015 г., перед истцом не погашен, Судебная коллегия находит допустимым и возможным применение последствий признания сделки недействительной путем возврата трактора-экскаватора <данные изъяты> (заводской номер <данные изъяты>) ответчику <данные изъяты>, что позволит обратить на это имущество взыскание для погашения имеющегося долга.
Решение суда, как основанное на неправильном применении норм материального закона и не соответствующее фактическим обстоятельствам дела подлежит отмене с вынесением нового решения об удовлетворении исковых требований.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, Судебная коллегия
решение Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 04 сентября 2015 года отменить и по делу принять новое решение, которым исковые требования индивидуального предпринимателя Б. к Х., <данные изъяты> о признании сделки недействительной удовлетворить.
Признать договор купли-продажи трактора-экскаватора <данные изъяты> заключенного 17 марта 2015 года между <данные изъяты> и Х., ничтожным в части распоряжения имуществом и применить последствия недействительности (ничтожности) сделки путем возврата трактора-экскаватора <данные изъяты> в собственность общества с ограниченной ответственностью "Регион 18".
Апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя Б. удовлетворить.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "BANKLAW.RU | Банки и банковские операции (банковское дело)" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ВЕРХОВНОГО СУДА УДМУРТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ОТ 28.12.2015 ПО ДЕЛУ N 33-4953/2015
Разделы:Финансовая аренда (лизинг); Банковские операции
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
ВЕРХОВНЫЙ СУД УДМУРТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 28 декабря 2015 г. по делу N 33-4953/2015
Судья: Рычкова М.Ф.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики в составе:
председательствующего судьи Анисимовой В.И.,
судей Глуховой И.Л., Рогозина А.А.,
при секретаре С.,
рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Ижевске 28 декабря 2015 года дело по апелляционной жалобе индивидуального предпринимателя Б. на решение Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 04 сентября 2015 года, которым оставлены без удовлетворения исковые требования индивидуального предпринимателя Б. к Х., <данные изъяты> о признании сделки - договора от 17 марта 2015 года купли-продажи трактора-экскаватора VOLVO <данные изъяты>, заключенного между <данные изъяты> и Х., недействительным (ничтожным), применении последствий недействительности (ничтожности) сделки.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Удмуртской Республики Анисимовой В.И., объяснения представителя Х. по доверенности Н., полагавшего доводы жалобы необоснованными, Судебная коллегия
установила:
ИП Б. обратился в суд с иском к Х., <данные изъяты> (далее <данные изъяты>) о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки. Свои требования истец мотивировал тем, что определением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 16.03.2015 года по гражданскому делу по иску ИП Б. к <данные изъяты> о взыскании задолженности приняты обеспечительные меры в виде ареста на денежные средства и иное имущество должника <данные изъяты>. Несмотря на запрет, между <данные изъяты> и Х. 17.03.2015 года заключен договор купли-продажи трактора-экскаватора VOLVO, <данные изъяты>. Ссылаясь на то, что на момент заключения договора <данные изъяты> не имело права на отчуждение указанного автомобиля иному лицу, право собственности на предмет сделки Х. не перешло, истец на основании ст. 168 ГК РФ просил признать договор купли-продажи транспортного средства от 17.03.2015 года недействительной (ничтожной) сделкой, применить последствия недействительности сделки.
В судебном заседании ИП Б. и его представитель В. исковые требования поддержали.
Представитель Х., <данные изъяты> - Т. возражала против исковых требований.
Х., будучи надлежащим образом извещенная о времени и месте рассмотрения дела, в суд не явилась, в силу ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГПК РФ) дело рассмотрено и ее в отсутствие.
Суд постановил вышеуказанное решение.
В апелляционной жалобе ИП Б., просит решение суда отменить, ссылаясь на его незаконность и необоснованность, поскольку законом не предусмотрено освобождение должника от исполнения судебного решения по причине его неосведомленности о принятом акте, договор лизинга N-ИЖС не может являться допустимым доказательством по делу, поскольку на момент заключения предварительного договора купли-продажи <данные изъяты> не являлось собственником спорного имущества, соответственно не могло заключать договоры, направленные на распоряжение имуществом в будущем, представленные ответчиками доказательства законности отчуждения имущества опровергают первоначально представленные, что позволяет сделать вывод о том, что сделка совершена для вида, фактически сторонами не исполнялась, а правоотношения между <данные изъяты> и Х. возникли на основании договора займа, договора залога и соглашения.
В соответствии со ст. 167 ГПК РФ апелляционная жалоба рассмотрена в отсутствие неявившихся лиц.
Обсудив доводы апелляционной жалобы, рассмотрев дело в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах ее доводов, суд апелляционной инстанции находит решение суда подлежащим отмене, как основанное на неправильном применении норм материального права и противоречащее фактическим обстоятельствам дела. Доводы апелляционной жалобы истца являются обоснованными.
Из материалов дела следует, что определением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 16.03.2015 года по гражданскому делу по иску ИП Б. к <данные изъяты> о взыскании денежных средств, в связи с ненадлежащим исполнением договора субподряда, применены меры обеспечения иска - наложен арест на денежные средства (в том числе на денежные средства, которые будут поступать на банковские счета в будущем) и иное имущество, принадлежащие <данные изъяты> в пределах суммы исковых требований в размере 2105589,73 рублей.
В соответствии с актом приема-передачи транспортного средства от 17.03.2015 года в соответствии с договором купли-продажи транспортного средства N от 17.03.2015 года <данные изъяты> передало, а Х. приняла оформленную документацию и транспортное средство экскаватор <данные изъяты>.
Отчуждение должником имущества, на которое наложен арест, побудило истца обратиться в суд с настоящим иском и стало предметом судебного разбирательства.
Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении исковых требований, руководствовался статьями 12, 166, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГК РФ), согласно которым иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее ничтожности может быть удовлетворен, в случае, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности сделки.
Поскольку истцом не указано право (законный интерес) защита которого будет обеспечена в результате применения последствий ничтожной сделки, суд отказал в удовлетворении иска.
При этом суд не усмотрел оснований для признания действий ответчика по отчуждению принадлежащего ему имущества недобросовестными, наличие злоупотребления правом с их стороны, поскольку ответчики объективно не знали и не могли знать о принятом судебном акте, а спорный автомобиль находился в лизинге.
Судебная коллегия выводы суда находит основанными на неправильном применении ст.ст. 12, 166, 168 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) и толковании положений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" и не соответствующими фактическим обстоятельствам, установленным в ходе судебного разбирательства.
В соответствии со ст. 166 ГК РФ (здесь и далее в редакции, действующей на момент заключения оспариваемой сделки, т.е. на 17.03.2015 г.) сделка недействительна по основаниям, установленным ГК РФ, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка) (п. 1); требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо; требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной (п. 3).
Поводом для обращения в суд ИП Б. к ответчикам с иском о признании сделки ничтожной и применении последствий ее недействительности послужило наличие перед истцом долга <данные изъяты> в размере 2 105 589 руб. 73 коп., взысканного решением Арбитражного суда УР от 17 марта 2015 г., вступившим в законную силу.
ИП Б., не являясь стороной сделки, имеет право ее оспаривать, поскольку имеет имущественный интерес в применении последствий недействительности сделки. В результате возврата ответчиком Х. трактора-экскаватора <данные изъяты> ответчику <данные изъяты> истец, как кредитор названного юридического лица, будет иметь право на обращение взыскания на указанное имущество. При этом, не имеет правового значения, в порядке какой очередности истец будет иметь право на обращение взыскания на транспортное средство.
В соответствии с п. 2 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Согласно п. 1 ст. 174.1 ГК РФ (вступившего в силу с 1.09.2013 г.) сделка, совершенная с нарушением запрета или ограничения распоряжения имуществом, вытекающих из закона, в частности из законодательства о несостоятельности (банкротстве), ничтожна в той части, в какой она предусматривает распоряжение таким имуществом.
Определением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 16 марта 2015 года наложен арест на денежные средства и иное имущество, принадлежащее ООО "Регион 18".
По смыслу ч. 4 ст. 80 Федерального закона от 2 октября 2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" арест имущества должника включает запрет распоряжаться имуществом, а при необходимости - ограничение права пользования имуществом или изъятие имущества.
Определение Арбитражного суда Удмуртской Республики от 16 марта 2015 года, которым приняты меры по обеспечению иска, вступило в силу, в соответствии с ч. 1 и ч. 4 ст. 96 Арбитражного процессуального кодекса РФ, приводится в исполнение немедленно и сохраняют свое действие до фактического исполнения судебного акта, а кроме того, в силу ст. 16 Арбитражного процессуального кодекса РФ, имеет обязательный характер. Процессуальные нормы не возлагают на суд обязанность по уведомлению участвующих в деле лиц о принятых обеспечительных мерах.
Оспариваемый истцом договор купли-продажи транспортного средства между <данные изъяты> и Х. заключен 17.03.2015 года, т.е. после принятия Арбитражным судом Удмуртской Республики мер обеспечения по иску, в связи с чем, названная сделка в части распоряжения имуществом является ничтожной.
Вместе с тем, в п. 2 ст. 174.1 ГК РФ законодателем закреплено, что сделка, совершенная с нарушением запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного в судебном или ином установленном законом порядке в пользу его кредитора или иного управомоченного лица, не препятствует реализации прав указанного кредитора или иного управомоченного лица, которые обеспечивались запретом, за исключением случаев, если приобретатель имущества не знал и не должен был знать о запрете.
Согласно правовой позиции, изложенной в п. 95 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" в силу положений пункта 2 статьи 174.1 ГК РФ в случае распоряжения имуществом должника с нарушением запрета права кредитора или иного управомоченного лица, чьи интересы обеспечивались арестом, могут быть реализованы только в том случае, если будет доказано, что приобретатель имущества знал или должен был знать о запрете на распоряжение имуществом должника, в том числе не принял все разумные меры для выяснения правомочий должника на отчуждение имущества.
В связи с изложенным, существенным обстоятельством для рассмотрения спора является установление добросовестности ответчика Х., как приобретателя имущества, знала и должна ли знать о запрете на распоряжение имуществом.
Из разъяснений, имеющихся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" следует, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ)).
Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).
Имеющиеся в материалах дела доказательства свидетельствуют о недобросовестности приобретателя имущества Х., привлеченного в качестве ответчика.
Позиция ответчиков в рассматриваемых правоотношениях сводилась к доводам о законности владения Х. трактором-экскаватором <данные изъяты> и ее добросовестности при совершении оспариваемой сделки.
В обоснование своей позиции ответчики суду представили:
- договор купли-продажи транспортного средства N от 17.03.2015 года, согласно которому продавец <данные изъяты> продает Х. транспортное средство экскаватор <данные изъяты>. В соответствии с условиями договора купли-продажи стоимость транспортного средства определенного сторонами в сумме 1 070 000 рублей покупатель уплачивает продавцу в день заключения наличными денежными средствами (л.д. 12);
- акт приема-передачи транспортного средства от 17.03.2015 года в соответствии с договором купли-продажи транспортного средства N от 17.03.2015 года, из которого усматривается, что <данные изъяты> передало, а Х. приняла оформленную документацию и транспортное средство экскаватор <данные изъяты>. Расчет между продавцом и покупателем произведен в полном объеме. Денежные средства за проданное транспортное средство в сумме 1 070 000 рублей получены представителем продавца <данные изъяты> по доверенности В. (л.д. 11);
- паспорт транспортного средства экскаватора VOLVO <данные изъяты>, выданного 17 марта 2015 года, собственником является Х.
Также ответчиками суду представлялся предварительный договор купли-продажи от 01 октября 2014 года, заключенный между <данные изъяты> - продавцом и Х. - покупателем, согласно которому стороны обязуются заключить договор купли-продажи экскаватора VOLVO <данные изъяты> с момент перехода права собственности на транспортное средство продавцу (л.д. 32).
Представлена расписка от 30.10.2014 г. о том, что Х. передала В., денежную сумму в размере 963 000 рублей по предварительному договору купли-продажи от 01.10.2014 г. транспортного средства экскаватор <данные изъяты> (л.д. 33). Расписка подписана Х. и В.
Расписка от 17.03.2015 г. свидетельствует о получении В. от Х. денежной суммы в размере 107 000 рублей по договору купли-продажи от 17.03.2015 г. транспортного средства экскаватор <данные изъяты> (л.д. 36). Расписка подписана Х. и В.
В подтверждение сложившихся правоотношений между ответчиками суду предъявлен договор займа с залоговым обеспечением N от 30 октября 2014 года заключенный между Х. - заимодавцем, и <данные изъяты> - заемщиком, согласно которому заимодавец передает заемщику денежные средства в размере 963 000 рублей. В целях обеспечения надлежащего исполнения своих обязательств по возврату суммы займа в срок действия договора заемщик предоставляет в залог экскаватор марки <данные изъяты>. В пункте 4.1 договора срок его действия сторонами определен в течение 3 месяцев (л.д. 106).
Согласно договору о залоге имущества от 30 октября 2014 года, заключенному между Х. - залогодержателем, и <данные изъяты> - залогодателем, залогодержатель предоставляет залогодателю заем в сумме 963 000 рублей, а залогодержатель в обеспечение возврата полученного займа передает в залог экскаватор марки <данные изъяты> (л.д. 112).
Согласно соглашению от 10 марта (год не указан) в связи с неисполнение заемщиком своих обязательств по договору займа с залоговым обеспечением N от 30.10.2014 г. стороны пришли к соглашению о передаче залогового имущества экскаватора марки <данные изъяты> в собственность заимодавца.
В материалах дела имеются договор лизинга от 16.08.2013 г., заключенный между <данные изъяты> - лизингодателем, и <данные изъяты> - лизингополучателем, предметом которого являлся экскаватора <данные изъяты>. Общая сумма лизинговых платежей установлена в размере 1 337 473,35 рублей.
Вместе с тем все вышеперечисленные доказательства не подтверждают законность владения ответчицы Х. экскаватором марки <данные изъяты> поскольку логический анализ предварительного договора купли-продажи, договора займа с залоговым обеспечением, договора купли-продажи в хронологической последовательности исключают возможность и необходимость их заключения, а некоторые из условий договоров являются взаимоисключающими, свидетельствуют о непоследовательности действий ответчиков.
Так, из условий п. 2.6 договора лизинга от 16.08.2013 г., заключенный между <данные изъяты> - лизингодателем, и <данные изъяты> срок его действия определен 18 месяцев со дня подписания акта приема-передачи. Акт приема-передачи суду не представлен. Согласно пункту 1.2.1 договора лизинга имущество <данные изъяты> передается во временное владение и пользование лизингополучателя. Пунктом 8.4 стороны обязуются заключить в будущем договор купли-продажи при условии лизингополучателем уплаты стоимости имущества (л.д. 29).
В соответствии со ст. 665 ГК РФ по договору финансовой аренды (договору лизинга) арендодатель обязуется приобрести в собственность указанное арендатором имущество у определенного им продавца и предоставить арендатору это имущество за плату во временное владение и пользование. Арендодатель в этом случае не несет ответственности за выбор предмета аренды и продавца.
Из положений п. 1 ст. 11 ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" усматривается, что предмет лизинга, переданный во временное владение и пользование лизингополучателю, является собственностью лизингодателя.
Пунктом 5 статьи 15 Федерального закона "О финансовой аренде (лизинге)" предусмотрено, что по договору лизинга лизингополучатель обязуется: принять предмет лизинга в порядке, предусмотренном указанным договором лизинга; выплатить лизингодателю лизинговые платежи в порядке и в сроки, которые предусмотрены договором лизинга; по окончании срока действия договора лизинга возвратить предмет лизинга, если иное не предусмотрено указанным договором лизинга, или приобрести предмет лизинга в собственность на основании договора купли-продажи.
Согласно п. 1.2 предварительного договора от 01 октября 2014 года сторонами сделки Х. и <данные изъяты> оговаривается, что транспортное средство экскаватор марки <данные изъяты> находится в лизинге по договору от 16.08.2013 г.
Все изложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что предварительный договор купли-продажи от 1 октября 2014 года и договор займа с залоговым обеспечением от 30 октября 2014 года заключены в момент действия договора лизинга, когда имущество у <данные изъяты> находилось во временном владении и пользовании, когда по смыслу ст.ст. п. 2 ст. 8, 17, 18, 19 ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)", право на заключение перечисленных договоров предоставлено только лизингодателю, а лизингополучатель обладает правом передачи имущества только в сублизинг, при этом, получив предварительное согласие лизингодателя, которым являлся ООО "Балтийский лизинг".
Право собственности у <данные изъяты> на экскаватор марки <данные изъяты> возникло только 11 марта 2015 года, после заключения договора купли-продажи транспортного средства с обществом ограниченной ответственностью "Балтийский лизинг" и передачи имущества по акту от 11 марта 2015 года. С момента возникновения права собственности должник <данные изъяты> имеет право распоряжаться имуществом, как своим собственным, в связи с чем, предварительный договор купли-продажи от 01.10.2014 г. и договор займа с залоговым обязательством от 30.10.2014 года не влекут правовых последствий для разрешения заявленного спора.
Кроме того, буквальное толкование договора купли-продажи транспортного средства N от 17.03.2015 года, акта приема-передачи транспортного средства от 17.03.2015 года позволяет сделать вывод о том, что расчет между продавцом <данные изъяты> и покупателем Х. произведен в этот день, т.е. 17 марта 2015 г., в полном объеме. Денежные средства за проданное транспортное средство в сумме 1 070 000 рублей получены представителем продавца <данные изъяты> по доверенности В. (л.д. 11). При этом, договор купли-продажи от 17.03.2015 г. не содержит сведений о частичном исполнении договора сторонами ранее по предварительному договору купли-продажи, денежные суммы полученные В. не направлены в погашение заемных обязательств, полученных по договору займа от 30.10.2014 г., что было бы более логичным, если бы между сторонами сложились заемные обязательства. Следует отметить, что исполнением сторонами 17 марта 2015 года вышеназванного договора купли-продажи утрачивается смысл заключения договора о залоге имущества от 30 октября 2014 года. Соглашение от 10 марта о передаче залогового имущества экскаватора марки <данные изъяты> в собственность заимодавца - Х. без указания года заключения не является допустимым доказательством, подтверждающим возникновение каких-либо правоотношений между ответчиками. Это обстоятельство свидетельствует о том, что соглашение от 10 марта (без указания года заключения) о передаче залогового имущества экскаватора марки <данные изъяты> в собственность заимодавца - Х. сторонами договора фактически не было исполнено.
Последующее заключение договора купли-продажи и фактическое его исполнение, повлекшее переход права собственности от продавца к покупателю, свидетельствуют об изменении намерений сторон по передаче залогового имущества во исполнение договора займа и подтверждают юридическое оформление сложившихся правоотношений, как договор купли-продажи.
Системный анализ таких доказательств, как предварительный договор купли-продажи от 01.10.2014 г., договор займа с залоговым обязательством от 30.10.2014 г., договор купли-продажи от 17.03.2015 г. дают повод для суждений о создании ответчиками видимости сложившихся правовых отношений, с целью освобождения имущества - экскаватора марки <данные изъяты> из-под обеспечительных мер, принятых Арбитражным судом Удмуртской Республики. Эти выводы в целом подтверждаются показаниями свидетеля В., допрошенной в ходе судебного разбирательства от 23.07.2015 г. (л.д. 86), предупрежденной об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, являющейся работником <данные изъяты> и подтвердившей наличие факта родственных отношений между Х. и директором <данные изъяты> В. Из показаний указанного свидетеля усматривается тот факт, что фактически в кассу <данные изъяты> денежные средства по предварительному договору купли-продажи от 01.10.2014 г. и по договору займа от 30.10.2014 г. от Х. не поступали. Эти показания свидетеля в целом подтверждаются представленными расписками от 30.10.2014 г. свидетельствующими о передаче Х. В. денежных сумм в размере 963 000 рублей по предварительному договору и от 17.03.2015 г. в размере 107 000 рублей по договору купли-продажи от 17.03.2015 г. транспортного средства экскаватор <данные изъяты> (л.д. 36). Расписка подписана Х. и В., как физическими лицами, исключающими выводы о возникновении правоотношений между Х. и <данные изъяты>. Только после дачи изложенных показаний свидетелем, суду ответчиком В. были представлены приходные кассовые от 30.10.2014 г. на сумму 963000 руб. и от 17.03.2015 г. на сумму 107 000 рублей, а также документы "касса" за 30.10.2014 г. на сумму 963000 руб. и за 17.03.2015 г. на сумму 107 000 рублей, свидетельствующими о поступлении денежных средств в <данные изъяты>, но документы за бухгалтера и за кассира подписаны одним лицом, директором В., что возможно в силу положений ч. 3 ст. 7 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (далее ФЗ "О бухгалтерском учете") только при упрощенной процедуре бухгалтерской отчетности, но это обстоятельство ответчиком <данные изъяты> не подтверждено. Требованием части 3 ст. 9 названного Закона является изготовление первичного учетного документа при совершении факта хозяйственной жизни, а если это не представляется возможным - непосредственно после его окончания. Лицо, ответственное за оформление факта хозяйственной жизни, обеспечивает своевременную передачу первичных учетных документов для регистрации содержащихся в них данных в регистрах бухгалтерского учета, а также достоверность этих данных.
В связи с изложенным, перечисленные доказательства нельзя признать достоверными, поскольку нет сведений, подтверждающих их своевременную регистрацию и в каких регистрах бухгалтерского учета они хранятся, чтобы исключить мнимость и притворность объекта бухгалтерского учета (ч. 2 ст. 10 ФЗ "О бухгалтерском учете").
Таким образом, Судебная коллегия полагает, что ответчик Х. знала о наличии обременения на предмет совершенных ею с <данные изъяты> сделок - экскаватор <данные изъяты>, но действовала недобросовестно.
В соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
Истец просит применить последствия недействительности сделки. При этом, не уточняя, какие правовые последствия недействительности сделки просит применить. В этой связи, принимая во внимание правовую позицию, изложенную в п. 78 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", согласно которой исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 ГК РФ иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее недействительности может также быть удовлетворен, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки.
Поскольку долг <данные изъяты> в размере 2 105 589 руб. 73 коп., взысканный решением Арбитражного суда УР от 17 марта 2015 г., перед истцом не погашен, Судебная коллегия находит допустимым и возможным применение последствий признания сделки недействительной путем возврата трактора-экскаватора <данные изъяты> (заводской номер <данные изъяты>) ответчику <данные изъяты>, что позволит обратить на это имущество взыскание для погашения имеющегося долга.
Решение суда, как основанное на неправильном применении норм материального закона и не соответствующее фактическим обстоятельствам дела подлежит отмене с вынесением нового решения об удовлетворении исковых требований.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, Судебная коллегия
определила:
решение Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 04 сентября 2015 года отменить и по делу принять новое решение, которым исковые требования индивидуального предпринимателя Б. к Х., <данные изъяты> о признании сделки недействительной удовлетворить.
Признать договор купли-продажи трактора-экскаватора <данные изъяты> заключенного 17 марта 2015 года между <данные изъяты> и Х., ничтожным в части распоряжения имуществом и применить последствия недействительности (ничтожности) сделки путем возврата трактора-экскаватора <данные изъяты> в собственность общества с ограниченной ответственностью "Регион 18".
Апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя Б. удовлетворить.
Председательствующий
В.И.АНИСИМОВА
В.И.АНИСИМОВА
Судьи
И.Л.ГЛУХОВА
РОГОЗИН А.А.
И.Л.ГЛУХОВА
РОГОЗИН А.А.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "BANKLAW.RU | Банки и банковские операции (банковское дело)" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)